- Непременно зайду, Елизавета Николаевна! В десятом часу как обычно? Обязательно!

В какой-то момент оказалось, что оба уха Ники в цепких руках гувернеров, он даже чуть не взвыл, пока они со всеми любезностями договаривались о вечернем свидании.
Но когда пальцы Елизаветы Николаевны отпустили его ухо, то легче не стало, ибо Игорь вдохновенной и воодушевленный совсем не чувствовал, как больно крутиться ухо подростка.

Не долго поколебавшись после подсказки Варсануфия, который добросовестно выполнял указание сопроводить и проследить, Игорь ввел воспитанника в комнатушку, освщенную неуверенным голубым светом из узкого оконца под потолком.
- Здеся обычно батюшка барышень сечет по велению их матерей, но сегодня так уж будет, - пояснил Варсануфий, ставя канделябр в три свечи на столик у стены. - Теперь надо, что разделся догола. Барышням батюшка всегда велит полностью раздеваться! Говоришь, Ники, до рубашки велено? Но тогда до рубашки...

- Раздевайся! - велел Игорь и стал перебирать прутья, сложенные на столе, а Варсануфий пояснял, что сам их готовил. - Эти вот ровные и короче называет матушка сахарными, а остальные, которые и кривоватые есть и с неровностями подлиннее это обычные. Для барышень особо не готовят розги, порют какими бог послал, а для Ники вот эти. Хотя по мнению попенка Ники подошли и простые, но тут уж воля матушки.

Игорь поторопил воспитанника снять сапоги, брюки и панталоны, расспрашивая Варсануфия о том, как часто отец Никодим встречает тут барышень, кто они такие, только ли юные дворяночки или есть из купеческих или матери из работного люда тоже своих дочек приводят. Мальчик рассказывал охотно и сознанием подробностей.
- Онуфрий тоже участвует?
- Редко, матушка его не допускает, а то он очень в раж входит и начинает всякие непотребные мнения высказывать. Портит антураж, как батюшка говорит. Вы знаете, Игорь Порфирьевич, что такое антураж?
- Знаю, я же медицинский доктор! Я все знаю! Ники! Ты еще не готов? Поторопись! Подстели на пол портянки, не стой босяком, а то пол-то тут каменный, холодный...

- Не мели чушь, какие это следы, если через два часа ничего не видно. Веткой в лесу хлестало тебя, когда грибы собирал? Ну вот, раза в два только больнее.
- Но это меня и Лиза, тонким прутиком. А его сейчас, ну, сам понимаешь!

- Ой! Лизавета Николавна, а мы тут это, вы сказали молчать и не высовываться. Я вот на икону смотрю Николая угодника и молюсь за Ники.
- Вы ведь его спасете?
- Я Витьке говорил, что ваши розги мне и эти совершенно не одно и тоже. Вы лучше Ники таких как мне сотню дайте, чем этим мракобесам отдавать. Или не отбить его уже у них?
- Зря все таки он стал убегать, говори я ему, что все равно поймают. Скорее вот эта стена обрушится, чем Варсануфий проворонит того, за кем ему следить велено. - Показал Кирилл на стену, на которой висела икона.

Отредактировано Кира (2021-01-27 17:07:43)

Закоулков в православном храме не много, а голоса в пустой церкви гулко разносятся и отыскала подростков Елизавета Николаевна быстро, но, хоть по заговорщицким личикам было видно, что его-то замышляют, но допытываться не стала - захотят сами расскажут, а нет - так долго придется выспрашивать, а окажется какая-нибудь глупость или пустяки.
- Где ваши шарфы? - поинтересовалась, ответила про Ники. - Выпорем сейчас, памятно ему будет. А с другой стороны, ведь, давно обещали, а все никак случае не было. Наталья Капитоновна уже напоминать устала, а перед отъездом определенно уж велела высечь как положено и чтобы к ее возвращению было исполнено.

- Игорь Порфирьевич всесторонне вопрос изучил и пришел к научному выводу, что порка розгами даже не очень более строгое наказание, чем ремень. Конечно он сравнивал со своим ремнем, а не с нашим. Побольнее немного, но боль поверхностная, если стегать с нормальной силой, зато проходит быстро и синяков не бывает при не чрезмерном количестве. Так что переживать за него никак не имеет смысла, а напротив надо пороть его регулярно, а не изредка. Ну хоть так, а то ведь совсем рос и страха не знал.

Посоветовав мальчикам вести себя тихо и ничего в храме не трогать, Елизавета Николаевна отправилась в знакомую нам комнатушку в южном пределе.

Попадья не зная, чем заняться стращала Ники не очень понятно чем. Игорь Порфирьевич изучал прутья на столе, а милый мальчишечка Варсануфий ковырялся в носу. Ники уже в одной рубашечке, доходившей ему до колен тихо переступал с ноги на ногу, ожидая своей участи.
- Я уже сказала Зинаиде Витальевне, что мальчикам нужные новые рубашки, а то ходят как малолетки в коротких, которые даже ничего не закрывают.
Игорь подтвердил:
- Кто-то из наших писателей сравнивал жизнь человека с детской рубашенкой: коротка и обосранна! Простите за выражение.
- Не думаю, что это был известный писатель. Наверняка один из ваших университетских товарищей.
- Ну давайте уже начинать. А то Ники обидится и опять уйдет, - съязвила Лиза, намекая на недавнюю неудачную попутку сбежать.
- Да, Авдотья Петровна. Руки лучше связать впереди и чтобы мог вытянуть за голову. К самой лавке привязывать не надо.
- Нет, Авдотья Петровна. Подкладывать под... живот ничего не надо - розгой порет на ровной твердой поверхности.
- Вы еще хотели что-то спросить? Ну, может, потом!
- Варсануфий! Козявки из носа не вытирай о нижнюю поверхность своего стула.
- Ники! Укладывайся!
- Игорь Порфирьевич! Поднимите его рубашку до начала поясницы. Еще чуть. Хорошо!
- Сорок розг, Ники!

Первый приступ паники Ники охватил, когда чьи-то руки бесцеремонно задрали ему рубашку, сделав голыми ноги и задницу, а подол рубашки бросили на его плечи. Лежа, он попытался оглянуться, но край рубашки загородил обзор. Он захотел сдвинуть край в сторону, но почувствовал, как жестко связаны его руки; попытался приподняться, но вмешалась чья-то рука и придавила его к лавке.

- Отпустите! - попросил Ники.

"Точно, что такими его императорское величество своих царственных дочерей порет!" - узнал он голос Елизаветы Николаевны. В голосе он услышал иронию и насмешку. Следом за голосом Ники услышал свист прута разрезающего воздух в полете.
"Генерал Берлогов врать не станет, - это уже над собой голос попадьи. - Именно такими, Лизочка! Токмо не сам император, а их августейшая супруга Александра Федоровна. Ух и строгая, говорят, барыня! Она же из Дании, а это страна хуже немцев!"
"Чем же хуже-то, Авдотья Петровна! - вступил судя по голосу Игорь. - А потом из Дании Мария Федоровна, мать или теперь уж бабушка барышням. А Александра Федоровна уж точно немка и есть"
"А всем! Дания страна маленькая, живут скученно, толкотня. Злятся! А по мне что одна, что другая. Такого простора как у нас ни у кого нет. Лизочка! Чем по воздуху месить начинай уже. Точно говорю, хороший прут выбрала!"

И вот тут обожгло так уж обожгло! Ники с первого же раза голос подал громко. Но не выругался, а только звук похожий как от буквы Ааа произнес, но громко и как бы гортанно немного, типа по татарски.
Успел он выдохнуть, набрать нового воздуха, а тут новый прут прилетел. Но вроде не так уж больно, потому что первой неожиданности уже не было. А вот третий и четвертый опять пробил на звук, но уже короче и глуше.

"И правда хорош прут, Дуняша! И по весу, и по длине! Всем хорош! Словно к руке прирастает и сам летит!"
"А что я говорила! Императорская розга - одно слово!"
"Вот был бы я не малец, а при дворе! Дал бы мне царь за такие розги крест и чин по табелю, маменька?"

Следующие несколько розг прилетели совсем скоро и обжигали зело яро, а потом вдруг совсем над собой услышал он голос Игоря, который как теперь ясно стало, придерживал его слегка за спину.
"Десять, Елизавета Николаевна. Зайдете теперь слева, как собирались? Воозьмите новый прут. Вроде такой же!"

- Могу сказать вам как врач, Лизавета Николавна, что подобный крапиве эффект можно легко достичь с помощью разного рода мазей, которые, с одной стороны, напоминая о наказании, не только не причинят никакого вреда, но будут даже и полезны для здоровья.
- Единственное, что я бы рекомендовал применять их с ремнем, а не с розгами, во избежание аллергических реакций при попадании в мельчайшие царапины на коже, которые всегда образуются при сечении розгами.
- Нет-нет, матушка, определенно всегда, я знаю, что говорю. Так то их даже сейчас почти не видно, хоть Лиза и секла иногда с оттяжкой. Но если вы изволите посмотреть в сильное увеличительное стекло, то легко сможете их заметить. - Он порылся в карманах и действительно извлек оттуда мощную лупу с медной рукоятью, каковую сразу же и направил на задницу Ники.
- Вот, полюбопытствуйте. А если, например, и Варсануфия не далее чем позавчера секли, можно и его осмотреть, при хорошем освещении должно быть еще заметно. И тут же можно будет сравнить с Кирой, как раз позавчера снова получившим от Лизоньки ремня. Могу спорить, что ни малейших царапин на его попке мы не найдем.

Быстро окончив осмотр кожных покровов через увеличительное стекло, Игорь пощупал пульс мальчика, приложил ухо к левой стороне груди и послушал сердце, потрогал чуть влажный лоб:
- Пульс ровный, умеренно учащенный, хороший сердечный ритм, потливость умеренная: можно продолжать, совершенно никаких противопоказаний.

В прошедшем августе Ники с папенькой Самсоном Мефодичем повадились на малую охоту ездить в округе дедушкиного поместья, пострелять с седла по вальдшнепам, куликам, куропаткам, можно и зайчишку, если длинноухий не убережется - все едино собачки принесут. Но дело ни в том, а случилось, что седло у Ники закрепили плохо и стало оно скоро елозить туда-сюда под задницей и через час натер он ее так, что пришлось домой возвращаться. Ну чуть не в кровь, изрядно натер. Хорошо бабка-знахарка какими-то своими мазями да приговорами излечила и в три дня все прошло.
Ники это в том смысле вспомнил сейчас, что тогда он слышал в мази бабкиной запах скипидара, а если уж Игорь Порфирьевич лечит станет, то и на завтра о порке этой забыть можно будет. Розги пустяки по сравнению с тем его случаем. Сейчас-то больно конечно, каждый прут считается и мучает, но боль скоротечная - только чесаться завтра будет конечно.

Над спиной разговаривали и судили, что да как. Слышно было, а видно нет, особо когда, тут встал Игорь и совсем обзор укоротил.
Варсануфий  - мелкий пакостник, даже одного удара пропустить не позволил. Ясное дело, что Елизавета без разницы, шесть ли семь, она свое дело крепко знает, а этот считает с пристрастием.

"Однако же, все ж сомнения меня берут, хорошо ли вы отрока сего отделали. Сдается мне, не проняли его еще по настоящему. Оно, конечно, впереди еще 20 розг." - мысленно передразнил Ники дуру-попадью. А то он сам считать не умеет. "Хорошо ли отеделали? Не проняли..." Ну вот ведь дура, в самом деле!

Чья-то ласковая ладошка пробежала несколько раз по заднице. Не иначе, как Елизвета Николаевна. Это она смахивает соринки от розги. Сейчас вот взяла новую, зашла опять с этой стороны.
И сейчас начнет...

Игорь снизу вверх посмотрел на Онуфрия, который бы больше его на целую голову и тяжелее пуда на два. По виду его совершенно не возможно было сказать, что он постится больше недели: лицо только стало не такое красное, зато проступил на нем здоровый румянец и глаза... уже не так вылезали из орбит и смотрели на мир божий более осмысленно, нежели прежде. Теперь же глядел он на Лизу, причем так, как должен бы смотреть сейчас на свежий каравай с яйцами и маслом, а не на девушку предназначенную совсем другому.
Когда Онуфрий расплылся в глупой улыбке и, облизнувшись, попытался подтолкнуть Лизу за зад ближе к бочонку квасу, Игорь решил блеснуть познаниями в теологии:
- Не возжелай осла, вола и жены ближнего своего, ммм, сказано.
- То есть я хотел спросить, Онуфрий, какого мнения вы придерживаясь относительно оригенизма. - На эту тему Игорь знал много и был уверен, что сможет посрамить в диспуте даже отца Никодима.

"За онанизм надлежит сечь нещадно!" - пробасил Онуфрий - "ибо, как ты правильно сказал сейчас, зиждется он на возжелании непринадлежной тебе жены, то есть бабы. И уж гораздо того хуже, если кто предастся пагубной сей страсти, возжелав осла или тем более вола. Магометане, которые по причине распространенного у них богомерзкого многоженства, часто согрешают с бессловесными животными, но и они выбирают, выражаясь твоим научным языком, особь женского пола: овцу или же козу. И только самые отчаянные грешники осла. Про вола же я даже и не слышал! Но, раз такое бывает, то еще раз показывает нам, как глубоко может пасть искушаемый диаволом и отринувший истинного бога нечестивец: магометанин или же жид" - при слове жид, Онуфрий внимательно и с подозрением посмотрел на Разносмыслова.
"К тому же исповедоваться, особенно в столь постыдном пороке, надлежит наедине с батюшкой, а не в присутствии невинной девушки, которую это может смутить. Хоть Елизавета Николавна и провела несколько лет среди лютеран, а все ж они не магометане и коз не ..."

Тут Онуфрий произнес слово, от которого Игорь раскрыл рот и долго еще потом ловил им воздух, как выброшенная на берег из воды рыба.