- Чего там? - несколько раз спрашивал Колька Вадика, который все время посматривал в угол комнаты. Один раз ему показалось, что там в воздухе что-то засеребрилось в темноте и как бы загадочно ему моргнуло.

Иконы удивили Кольку своим количеством и старинностью, интереснее были ломпадки и бронзовые оклады с цветной глазурью.
- Тонкая работа.
Он разочаровался, когда узнал, что они не золотые, а бронзовые, но они бесценны для людей понимающих и истинно верующих, - пояснили ему.

В общем он уже ждал, когда Вадька скажет, что им пора уходить. Да и на самом деле, уже пора бы уходить и давно пора было матери позвонить, но вдруг опять позвали к столу попить еще чай, а варенья появились уже новые и вазочки с печениями всякими были наполненные заново, были и маленькие пирожки и другие какие-то вкусности с медом или чем-то вкусным еще.

Дед Никодим рассказывал всякие вещи хоть и нравоучительные, но очень интересные и Колько за слушался.

О времени он вспомнил только, когда они вышли на улицу и увидел, что уже стемнело. Не успели они свернуть за угол, как увидел идущую поперек улицы с матерью Генки. Она была злая и искала его, потому что конечно время было уже много.
- Ма! Мы были у отца Никодима, - постарался он ей сразу объяснить и оправдаться. - Вот с Вадимом как раз вместе.

- Сидеть дома и носа на улицу не показывать. Неделю! - Не отпуская ухо вставшего на носочки Зинкиного паршивца, прошипела Инна.
- Вернусь домой, вернусь домой, Софа, что мне с ним сделать? - Обратилась она к Генкиной матери.
- Просто выпороть?
- Спасибо, дорогая, утешила. Ты там у меня покарауль его. И собачку покорми, у нас там в холодильнике фарш говяжий, салями, ветчинка, тортик есть. Ну, салями и тортик для тебя то есть, собаке и Кольке моему слишком жирно будет.
- А я пока действительно это вот сокровище с рук на руки несчастной матери сдам, а то мало ли куда его еще ноги занесут.

- Представляете, ушел днем и пропал, а только и должен был одному старенькому пациенту лекарство отнести, - объясняла Зинаида водителю такси, которое наконец поймала с большим трудом. - Сначала заедем к старичку и узнаем во сколько точно он ушел. Мне показалось, что он кого-то встретил из класса, когда шел с лекарством. Может к нему пошли? Как вы думаете? Но должен же был мне сразу позвонить! А пациент сказал, что от него давно ушли. Вот я ему всыплю, когда найду. Лишь бы живой был. Как вы думаете, надо его выпороть за такое? Обязательно? Вы бы выпороли? Ну вот и я выпорю - пусть только домой придет благополучно!
- Стойте, стойте, разворачивайтесь, вот он с какой-то женщиной!

Таксист долго не мог развернуться, и машина догнала их только у Зининого дома, а пока она рассплатилась, Вадик и женщина уже скрылись в подъезде.

Догнала она их уже у дверей квартиры.

- Инночка! Где же ты нашла мое сокровище? Заходите скорее!
- Ну рассказывай, несносный ребенок, что с тобой приключилось. Я чуть с ума не сошла.
- Ушел от Никодима Ивановича пять часов назад и пропал! Рассказывай, с кем к нему ходил, какого олуха и где подобрал?

- Да как же "откуда"? Он сам мне сказал, что ушли и давно?
- Так что же это они с твоим Колей там были? Так вы недалеко от этого места живете? Ага! И Домбровские же в этом доме живут? Вот оно что!
- Может в этом и загадка, наверное к ней заходили или, может, во дворе сидели и поджидали, вдруг она выйдет прогуляться или еще как их заметит.
- И позвонить оттуда не могли.
- Вот негодники! И еще сваливают все на Никодима Ивановича. А он твердо и даже два раза мне сказал, что уже ушли.
- За вранье еще добавлю.
- Ты уже, Инночка, поняла, что сегодня он у меня точно получит. Вот подойди сюда, посмотри в шкаф, какой на твой взгляд мне ремень сегодня для Вадика выбрать. Ты все же поопытнее в этом деле у меня будешь.

- Вадим, ну ты где ходишь. Давно уже пора руки помыть. Иди сюда!

- Правдоподобно. Хотя и не убедительно. - Резюмировала Вадикову речь Инна.
- Тем более правдоподобно, что ребенок хочет не ужинать, а ремня. Смотри, как зашла речь про ремень, так сразу и прибежал.
- Думаю, он его и без меня на свой собственный вкус прекрасно выберет. Но! - Инна многозначительно подняла палец кверху и обратилась уже к мальчику:

- Ты же варенье у, как ты выражаешься, попа, у которого, наверное, имя и отчество есть. Ты у него варенье в приглядку или в прикуску выбирал?
- В прикуску? Вот и ремень пусть выбирает не на вид, а на вкус.
- И, Зин, не жадничай, пусть как следует каждый распробует. Во всех его, так сказать, проявлениях. Ведь тебе его еще пороть и пороть!
- Вдруг выберет не тот? Сколько их тут у тебя? Раз, два, так, пояса от польт, которые кожаные, тоже считаем, три, четыре, пять!
- Нет, я сразу того крокодила из мультфильма про колобков вспоминаю, который считал сколько раз его в день кормить будут. Помнишь? "Five!" радостно сказал крокодил, вот и тут у нас five, какое удачное совпадение.
- Не распробует все сегодня, можно завтра продолжить. Я, например, не уверена, что до утра отойду, честное слово, хотя так как ты и не переживала.

- Только раз они у нас с тобой такие духовно просветленные, что у особ духовного звания по пять часов торчат, пусть сразу два ремня выбирают. Один для обычных дней, а другой для постных. В пост больнее драть надо?
- Сегодня у нас пост? Надо у твоего пациента поинтересоваться.

- Серьезно, Зин, у подруг о таких вещах не спрашивают. - Мягко сказала Инна и на ушко подруге добавила:
- Не спрашивают при детях.

Все таки как сынок к ней сразу потянулся, умилилась и как-то позавидовала она про себя. Или правда очень хороший, как Зинка и говорит, или такой змей хитрый! А скорее, и то и другое разом. И под тут скажи, хорошо это или плохо.

- Все, Зинуль, я пошла, не буду вам больше мешать. Ты же у нас умница, он у тебя как у ангела небесного под крылышком, любо дорого посмотреть.
- Пока-пока, побежала. - Быстренько испарилась она из комнаты и на цыпочках побежала в коридор и дальше, но от квартиры далеко не ушла и стала осторожно подслушивать. Через стеклянный глазок, кажется, было слышно.

Зиночка представляла себе предстающую порку Вадика, иссходя из отрывочных воспоминаний детства, каких фраз и сценок, мелькавших в разговорах со знакомыми людьми, немного из книжек. Выглядело это примерно так: серьезно провинившийся подросток лежит с обнаженными ягодицами на лавке, вытянув руки к голове, предоставив свой зад едким ударам ремня. Ни с чего начиналось наказание, ни как  заканчивалось Зтна не представляла.
Вторая картинка, живущая в ее памяти, изображала мальчишку, явно не послушного, лежащего на коленях матери. Штанишки сбились на коленях, попка ярко красная, личико ребенка тоже красное от возмущения и крика, а ладонь строгой дамы сердито шлепает по голой ягодице.

Вадичка же лежал на диване, покорно вытянув руки вдоль тела, одет был в тонкие немецкие колготочки, под которыми просматривались трусики, которые она купила при случае в детском мире, отстояв полчаса, хотя уже боялась опоздать на семинар.
- Конечно будешь послушным, - подтвердила она Вадику, чтобы не молчать слишком долго, а то пауза и так слишком затянулась. Она сложила вдвое сложенный ремень еще пополам, потом еще пополам, он стал слишком коротким, чтобы сложится еще и она положила его на спинку дивана. - Ты представить себе не можешь, как я переволновалась сегодня, Вадик!
Она приняла маленькое первое решение и ей сразу стало легче. Она подцепила колготки за резинку и потянула их с попы сына.
- Приподнямись! - попросила она его и потянула их. - Приподнямись, и не упрямся, а то хуже будет.
Она видела, что он не сопротивляется, а просто не успел среагировать, но с самого начала приготовилась угрожать, чтобы владеть инициативой.
- И руки убери к голове. И держи там.
Первый шлепок был не сильным. Да и не было это щлепком, просто попка такая симпатичная, что трудно удерать и само как-то получилось.

- Давно я собиралась тебя наказть, но каждый раз надеялась, что ты сам все поймешь и возмешься за ум, Вадим.
Конечно это враньем и ни о чем таком она не думала, но сказать так ей казалось правильным и солидным, понятным ее мальчику.

- Сначала отшлепать, а потом десять раз ремнем по голой попе или наоборот, Вадик? Сначала ремнем, а шлепать потом? По случаю того, что это твоя первая серьезная порка, предоставляю тебе сделать выбор.

- Никогда я не говорила "немножко"! Не придумывай! Не могла я такого сказать, Вадик.
- А если сказала, то имела в виду... Имела в виду по сравнению с другими мальчиками, которых порют давно и как следует. Например, Колю. Вот его Инна Егоровна... Ну, может, это не самый удачный пример, но есть другие примеры. Ну вот скажем... Вот почему ты опять пререкаешься? Сегодня ты выбрал не самое удачное время спорить и грубить матери!

Зинаида уже сердито шлепнул попку парня пятерней, потом повторила с другой стороны.
- Уверяю тебя, что Коле сегодня крепко достанется и он не сможет сказать, что получил "немножко"!
- Ну что в самом деле. Я еще не начала пороть тебя, а ты меня заставляешь нервничать. Думаешь твоей заднице это на пользу пойдет? Очень сомневаюсь!
Зина раз и другой повторила парные шлепки по ягодицам мальчика. Звук был немножко глуховатый. Повторение шлепков она производила меняя напряжение ладони и даже попыталась сложить пальцы "лодочкой".

Она сомневалась, правильно ли у нее получается? Она отогнула снизу край трусиков, чтобы понять, покраснела ли кожа под ними или нет.
- Тебе все понятно? - спросила Зинаида, чтобы услышать голос Вадика и оценить произведенный эффект первым десятком шлепков.