- Ну совсем ничего не понимает! - проворчал Варя. - Я же для нее старался и демонстрировал такую исполнительность, чтобы она могла утереть нос тети Зине и сказать ей, что вот как Варя у меня классно воспитан, а потом после окончания разговора поцеловать и похвалить, какой ты у меня милый и послушный, я тебя даже наказывать тебя сегодня не стану.

- Не понимает! Неси ремень, розг еще добавь! - ворчал он, понимая, что это было сказано исключительно для тети Зины, потому что каждой козе понятно, кроме этой Зинаиды Витальевны, что в один раз не порют и ремнем розгой, а только чем-нибудь одним. Ну в крайнем случае можно ладошкой еще пошлепать и - все.

Он надел свои маленькие блые трусики и отправился выполнять показное, потому нелепое указание. Достал с лоджии еще прутьев, залез на стул и открутил от рогов ремень, из шкафа достал прошлогодние колготы, которые не любил за их слишком яркий цвет, считая их зп его девчачьими.

- Ну и?.. - покрутил он ими перед носом мамы. - Еще какие-нибудь пожелания, а то мне еще и уроки надо доделать!
- А Вите они, думаю, даже подойдут и к концу года он их полюбит и даже успеет привыкнуть к вопросам одноклассников, особенно девочек, какой смысл он вкладывает в свои голубые ножки. Есть розовые фламинго, а он будет голубым фламинго.

Отредактировано Варфоломей Горностаев (2019-11-21 23:12:17)

- Я сказал, что не надену, значит не надену! - В последний момент перед концом связи выкрикнул Витя в ответ на ехидные замечания Горностаева. Варька жестоко намекал на Витькины сандалии, которые мама купила ему в качестве сменки и через дырки которых яркие носки или колготки светились как горящие глаза из тыквы на Хэллоувин. Сам то в кроссовках ходил, которые все чуть ли ни под обрез школьных брюк скрывали. То есть Витя очень надеялся, что коварный приятель хотя бы не намекал на шорты, у тети Веры как-то возникла совершенно сумасшедшая идея, что на субботник по уборке школы его надо в щортах отправлять, раз он так не аккуратен, что джинсы после этого каждый раз стирать приходится.

- Если я фламинго, то сам ты дятел! Чтоб тебя в них снова на балет отправили и шпагат на на фиг растянули вместе с колготками! И снова как раз будут! - Виктор даже снял руки с затылка, чтобы показать, как надо растянуть в шпагат Горностаева и тут связь оборвалась, а мама показала свое истинное благородное лицо, наградила его похвалой и, можно сказать, уничтожила тем самым гордыню обнаглевших Горностаевых.

Ощутив поддержку, Витя облегченно вздохнул и, сев к маме на колени, как она по его мнению и просила заметил:

- А Варька, между прочим, врет, что голубые ему малы! Что я, не видел их на нем что ли? Совершенно не сползали, да еще на коленках гармошка была.
- Вот ты бы сразу их на него натянула, тебя то на вранье не проведешь! Ни то что тетю Веру. Знаешь, как он ее разводит?  - Витька говорил со знанием дела, такой опыт мама неоднократно проделывала и он знал, что при желании она может натянуть что угодно на кого угодно или наоборот.

- Вот тебя совершенно невозможно обмануть. Ты как рентген какой-то, через стенки видишь. Вот потому меня и застала.
- Думаешь, Варьку не застала бы?! Он вообще похудел от онанизма!
- Нет, а от чего еще?! Кормит его тетя Вера на убой! Девчонки интерес проявляют!
- А я? Что я. - С несчастным видом продолжил Витя.
- Я интерес проявляю, а девчонки нет! Им же главное рост, дурам, может мне это, сменку на каблуках как у ковбоев на диком западе?

Отредактировано Витя (2019-11-22 00:16:02)

- Не буду я тебе ничего напоминать! Если не помнишь сама, за что наказать собиралась, то значит значения это для тебя большого не имеет, а следовательно и наказывать нечего! Это ясно?
- И трусы снова я снимать не буду - я в стриптиз не готовлюсь. То приготовься к порке, то надень, а теперь опять сними да еще надень рубашку, джемпер да еще и куртку, наверное?
- И ума при таком подходе к делу точно уж мне не приобрести сегодня.
- Тебе явно не на пользу идет общение с тетей Зиной.
- Соберись давай!

- Тем более ты устала и выглядишь утомленной, ма!
- Давай я сделаю сейчас уроки, а ты придешь из кафе и, если к этому времени вспомнишь, за что меня пороть хотела, тогда и поговорим.

Мама как обычно и виду не показала, что приняла к сведению ценную информацию, только что выданную Виктором про Варьку. С одной стороны, Виктор почувствовал досаду, а с другой облегчение, доносчиком ведь быть не хорошо, но если тому, о ком доносят, ничего не грозит, то какой это донос? Всего лишь сплетня. А если даже и грозит? В конце концов, за вранье Варьку точно не гильотинируют, а все остальное ему будет только на пользу.

С этими мыслями и размещался на маминых коленях послушно и молча. И только потом сказал:

- Мам, ну я же совсем недавно достигал совершенства! А послезавтра уже суббота. - Витя судорожно вздохнул, вспомнив, что всяких мелких провинностей за ним уже не мало накопилось, а это значило, что и в субботу порки не миновать.
- Ай! - Чего он не понимал, так это того, как маме удается так больно шлепать. Главное, он пробовал шлепнуть себя - совершенно другой эффект! Руке больнее чем заднице! А тут совершенно точно все наоборот, иначе бы мама просто не выдержала. Нет, ремнем или розгами, конечно, еще больнее, а потому надо терпеть шлепку как можно дольше! Тогда есть шанс, что ею все и ограничится.
Витька сжал колени, зажмурил глаза и стал терпеть, ерзая на маминых коленях не только инстинктивно, но и чтобы подставлять под мамину ладонь наименее чувствительное в данный момент место.

После первого нахлынувшего на нее энтузиазма, с которым она выдала по попе мальчика десятка полтора звонких шлепков, Зина почувствовала что немного запыхалась, что тянет немного бюстгальтер, что Витя лежит для нее не совсем удобно и давит своими костями ей на бедро да и лежит он не совсем удачно и сполз коленками уже почти на пол.

- Что ты лег как-то по-уродски? - поинтересовалась она, стараясь ее подтянуть выше и немного развернуть. Конечно, виноват был он, а не она. - Ты что добавки захотел? Или мне ремень уже взять?

Она постаралась сдуть в сторону прядь волос, упавшую на глаза, но та проявила упрямство и снова опустилась вниз.
- Витя! Ну в самом деле! Почему ты не слушаешься? Ляг нормально!

Подросток зашевелился, слегка повернулся и подтянулся и тут же получил несколько новых шлепков по попе. Стало шлепать его удобнее, но все равно не было полного удовольствия - какая-то его кость упиралась ей в бедро. Она на секунду подумала, а что вдруг он возбудился и упирается ей в бедро своим... Ну нет, она проверила свои ощущения и была теперь уверена, что причина не в этом, но идея ей запомнилась и она решила, что поделится таким не случившимся происшествием с Вероникой - если этого и не было сейчас, то ведь могло быть. Пусть подруга оценит, каков ее сынуля!

- Ах, Витя! Какой ты у меня... уже совсем взрослым, а такой не послушный.
Последовали еще несколько крепких шлепков, которыми и следует наказывать такого сильно и взрослого парня как ее сын.

Не даром мама гордилась тем, что в школьные годы много участвовала в олимпиадах по математике и физике и никогда не возвращалась без призовых мест - у нее осталось сильное инженерное мышление, поэтому она быстро и надежно его прикрепила к лавке. Сначала она колготками связала ему руки одну к другой и свободными концами "ног" притянула к ножкам лавки. Вторыми колготами она закрепила его за талию к средней части лавки так туго, что он теперь даже не мог приподнять попу и хоть как-то заметно покрутить ею.

Такая тщательность была Варфоломею известна и обещала, что порка будет существенной. Это очень его напугала, поскольку по всем приготовлениям было видно, что пороть будет розгами - то есть самым строгим и больким инструментом в ее арсенале.

- Ну чего ты так разозлилась, ма? Ну подумаешь, один раз выругался? Я же разговаривал ни со взрослым человеком и ни с девочкой, а с таким же парнем как я. Как бы в своей мальчишеской среде. Конечно было не удачно то, что ты услышала и это оскорбило твои нежные ушки. За это я, конечно, извиняюсь. Даже очень извиняюсь. Но с учетом обстоятельств можно не применять самый строгий вид порки сегодня. Вот в субботу там уж решишь как наказать, а сейчас можно без крайностей. Ну ма, ну честное слово.

Уговоры с первого раза не возымели на маму хоть какого-то действия и, когда розги были готовы, она без дальнейшей проволочки сразу сделала пробный удар.
- Ойёёё! Ну ма, ядрена вошь! Очень больно же, остуди сечку хоть малость!

В этот раз она, судя по ее тому, что сначала приостановилась, а потом дала слабенькую серию, согласилась, что переборщила и теперь войдет в свой обычный не торопливый ритм с отдельными ударами со средней или средней-плюс силой.
Надо лежать тихо и послушно и терпеть из всех сил порку, как бы больно не было, тогда может и ограничится ударами двадцатью-двадцатью пятью, а не вздует как в прошлую порку разами пятидесятью - она запросто может выдрать очень крепко же!

- Чего?! Розог?!!! - У Вити аж ноги подкосились, так бы и рухнул на пол, если б не поставил до этого ноги на ширину плеч. А как не поставить, если вдруг перестали драть и сказали - все, вставай мол в угол и улыбайся. Конечно, и ноги как велено поставишь, и нос задерешь, и улыбка будет до ушей. И тот вдруг розг!

- Ну ма-ма-а-а-а-а! - Он захныкал сразу же, чисто инстинктивно, переминаясь с ноги на ногу и прикрывая руками зад.
- Ма-ааам! Ну за что?! Что я сделал?!
- Чем я расхулиганился?! Если Варька расхулиганился, пусть он и получает, я причем?!
- И он, он еще как ноет! Он даже на уроках ноет, чтоб замечания не писали, например. Ну то есть после уроков. Ну, ма-аам, не надо, пожалуйста! - О том, что выпрашивать обратно дневник без замечания Витька учил Варьку сам, он, конечно не говорил. Да и, честно говоря, не знал, пользовался ли он его советами. Не пользовался - сам дурак, он причем?

- Я?! Доказываю, что стал большим?! Клевета!!!!
- Я, я наоборот только что говорил, что буду большим только на этих, старших курсах, вот!

- К чему готов?! К розгам?! Я к ним никогда готов не буду! Даже на этих старших курсах, когда, может быть, буду большим.
- И к ремню тоже не готов! Мам, ты про две пятерки забыла, да?!
- Отличников шлепают, понимаешь?! А ты меня уже шлепала!
- Ну прости, пожалуйста!

Витьку не столько пугали именно розги, сколько то, что разговор опять про Варьку пошел и про то, как его тетя Вера порет. Он знал, что в сравнении с ним, с Варьки просто спускали шкуру. Реже, но буквально на чисто. По крайней мере он сам описывал это именно так. А самое гнусное было то, что Варька уверял: розги больнее ремня! Что пугало. Во-первых, куда уж больнее, тем более если ремень тети Верин. Во-вторых, мамины розги были пока, наоборот, не больнее ремня и лучше бы оно так и оставалось.

- И откуда ты взяла это про рост?! Ты меня первая розгами драть начала, еще весной, а вырос Варька! За лето! А его первый раз ими только в ноябре уже.
- Мам! Где логика?!

Виктор стоял в пол оборота. То есть в углу не носом, а ниже пояса передом, а прикрытая ладонями задница и хлюпающий нос были направлены как раз в сторону мамы. При мысли о том, что его сейчас выдерут розгами по тети Вериным рецептам, просто живот подводило. Пусто было в животе, будто и нет его вовсе, а вот задница зато есть и готова под землю со страха провалиться.

Отредактировано Витя (2019-11-25 23:54:03)

Витя был явно испуган сейчас - это она слышала по его тону, видела по его движениям, и была очень довольна.

- Да уж! Тетя Вероника порет Варьку розгами каждую неделю. То, что следов не остается, не значит, что розги не больнее ремня у нее. Гораздо больнее. Гораздо-гораздо! Сам наверняка замечал, как Варька боится розг. Поверхность ремня при порке мальчишек гораздо больше, а розга округлая и скорость гораздо больше, когда она врезается в попку.

- Я тебя наказываю ремнем, жалею, но, видимо, напрасно. Ты этого не ценишь и ведешь себя без оглядки на предстоящее наказание. Потому что к ремне привык и не считаешь это достаточным наказанием.

- А тетя Вера назначает Варьке сразу наказание на пару недель или даже на три-четыре субботы. Вот как в этот раз. Я знаю, что он приговорен к трем субботам, и в эту неделю у него будет только вторая суббота. Но это не избавляет его от дополнительных наказаний как сегодня, например,

- Думаю, что нам надо перейти на такой режим твоего наказания. Сегодня уж ладно, снова пожалею тебя и просто выпорю розгой, а со следующего раза уж назначу порку сразу на несколько недель. Может на две. Или три. Или четыре.

- Стой пока носом к стене и руки-то подними на затылок, и подумай хорошенько, следует ли тебе нарываться на такие неприятности.
- Стой-стой! Может тебе повезет и тетя Вера сейчас позвонит и мне пора будет уходить. Если долго не позвонит, то сейчас тогда и начнем поку розгами.