- Не стану, не расскажу и не возмечтаю. - Позволила взять себя под руку Лиза.
- Да и глупо было бы мечтать взрослой уже девушке из небогатой семьи о 16-летнем ... уже или почти?... юноше, наследнике почти миллионного состояния. Это было бы даже смешно, Ники. Чуть ли только ни через десять лет вы станете по настоящему взрослым, я же в это время с вашей точки зрения буду старой и малопривлекательной. Как вы сейчас смотрите на 30-летних? Могу поставить свое годовое жалование на то, что и через десять, и через двадцать лет будете смотреть на них так же.
- Вы прекрасно понимаете, что, в отличие от вас, у меня есть только моя честь и вот эти вот платья, наряды, подаренные родней и радушным Александром Николаевичем.
- Сами понимаете, я никогда не откажусь от главного, что имею, и что ценю превыше всех сокровищ Шехирезады ради мимолетного увлечения каким нибудь юным гимназистом.
- А нравитесь вы мне все. Проведи вы три года в пансионе, где не видели бы за все это время ни одной женщины, были бы без ума даже от матушки Авдотьи и сопливых гимназисток первых классов одновременно. Уж можете мне поверить!
- Не правда ли, я очень откровенна.
- Для того нас и держат по три года в этом "монастыре", чтобы готовы были выскочить за муж за любого, кого бы ни выбрали нам родственники.
- Поэтому, прошу вас, не принимайте впредь мои поцелуи всерьез, если они вам вдруг снова померещатся.
- Вот и ваш одноклассник Кирюша легко может что нибудь такое сегодня вечером вообразить, тем более что, боюсь, мне придется довольно долго со всей заботливостью и лаской приводить его в чувство после приготовленной для него порки.
- Впрочем, вру, его порку я еще не приготовила и вообще не совсем понимаю, как к нему правильно подступиться. С одной стороны, в отличие от вас, он давно привык к телесным наказаниям. С другой, достаточно посмотреть на его мать, чтобы сразу же таким наказаниям и позавидовать. Опять же ставлю свое годовое жалование на то, что он имеет весьма смутное представление о том, что такое обыкновенная для прочих порка розгами.
- Оказаться добрее и снисходительнее его мамы значило бы сразу же распустить и испортить доверенного мне ребенка. Через месяц они с братцем окончательно сядут ко мне на шею, скатятся на тройки в гимназии, а старший еще и начнет сам напрашиваться на порку, чтобы повозиться и поиграть со мной так или почти так, как пытались это сделать вы.
- Высечь так же строго, как только что вас?! Хо-хо! Сначала я, пожалуй, превращусь в злобную ведьму в его глазах, а потом буду вышвырнута на улицу его разъяренной мамашей с такими рекомендациями, после которых смогу устроиться только в исправительный дом для малолетних преступников.
- Так что мне предстоит пройти между сциллой и харибдой, Ники.
- Представьте себе, вдобавок ко всему этому мне придется пороть его за всякие пустяки! Скажем, сегодняшняя порка, за что бы вы думали?
- За игру в снежки и неосторожное катание по льду с горки, Ники! Мальчик мог ушибить коленку! Ах да, о ужас, он еще и ослушался запрета директора гимназии. Так же как и вы, впрочем. Так же, как и добрая половина его одноклассников, родители которых на такую с позволения сказать провинность даже внимания не обратят!
- И ведь и впредь я буду вынуждена драть его за подобные пустяки и даже не ставить необходимость этого под сомнение, а иначе я нарушу святая святых: авторитет матери.
- И самое удивительное! Наставницы, которым я просто не могу не верить, учили меня в пансионе тому, что матери каким-то совершенно необъяснимым образом чувствуют, что именно необходимо их детям. При всем внешнем комедийном гротеске манеры ее воспитания, она может оказаться на тысячу процентов права и по другому с этим конкретным юношей просто нельзя! Интересно, кстати, зная Кирилла, разделяете ли вы сами это мнение и почему.
- Говорят, в тихом омуте черти водятся. Сделаешь послабление в малом и потом...
Лизавета вспомнила лицо и фигуру мальчика, которого видела на именинах Берлогова, и поняла, что до сих находится под влиянием его необъяснимого очарования. Не имея еще ничего общего с мужчиной, а тем более мужчиной, каким она представляла их в своих нынешних мечтах, он, тем не менее, привлекал к себе какой-то особой магией. Ей сразу же захотелось с ним подружиться, его очаровать, но в той же степени всецело властвовать над собой и над ним, не допуская у него и в мыслях сколь нибудь определенных плотских фантазий. Его должно был притягивать к ней лишь на четко определенное "расстояние" и тут же отталкивать, подобно тому, как электрон-кольцо притягивается к атомному ядру в модели Нагаоко Хантара, но, тем не менее, не смеет слиться с ним в единое целое. Это был мальчик ее несбыточной мечты пятилетней давности, но совсем не юноша-кавалер, каким она представляла себе юношу-кавалера сегодня. Ники отличался от этого идеала полным отсутствием романтической утонченности и остроты ума. Кирилла она пока знала только внешне, но, будучи лучшим в гимназии, мальчик наверняка был достаточно умен для ее детской мечты. О, как она будет его сечь и, может быть, даже представлять наказанной рядом с ним ту, увезенную в Англию девочку, мечте которой так и не суждено было сбыться. Плевать на то, что за ним не будет числиться серьезных с ее точки зрения провинностей. Он получит свои розги за то, что не был с ней теми первыми тоскливыми и сырыми английскими ночами. И это позволит ей сделать из него идеал, совершенной огранки бриллиант, в восторженных описаниях которого когда нибудь промелькнет и ее скромное имя. Но она будет бережна и аккуратна. Она заставит его любить ее и не позволит образоваться ни малейшей трещинки в чарующей глубине этого волшебного кристалла.
По руке Лизы пробежала дрожь и она крепче сжала ладонь Николая:
- Он сейчас боится меня, а я боюсь его, Никки.
- Поддержите меня. - Тут Лиза подскользнулась и повисла на его сильной руке, так что мальчик, как она надеялась, должен был понять, что эта вырвавшаяся вдруг фраза относится только к желанию остаться на ногах в данный момент, а не в своем уме в будущем.
Отредактировано Лиза (2021-01-12 03:13:37)
