- Нечувствительно? Ой ли, Игорь Порфирьевич! - С веселой Ироний усомнилась Лизочка, оценивающе посмотрев на студента. Ой жаль, что я тебя самого не могу сейчас положить под такой "нечувствительный" ремень кверху голой попой, ох жаль! Она просто не могла не принять такой вызов своему педагогическому мастерству и еще раз свысока окинула взглядом Игоря.
- Так, говоришь, не более трех? И даже ни в коем случае? - Теперь она с такой же иронией многообещающе улыбалась мальчику, которого давно пора уже было как следует приструнить за начинающиеся попытки воспринимать ее больше как подружку для игр, чем строгую воспитательницу. Она видела, что с каждым новым днем их нового знакомства старался он меньше, а пытался указывать ей больше.

Она взяла мальчика за скрещенные спереди запястья, погладила по ладоням с красивыми длинными пальцами и как будто с невинным недоумением посмотрела на него, как бы спрашивая, зачем он протягивает ей руки, ведь она уже много раз говорила, что стеснению во время наказания не место.
- Ах да! Ты же говорил, мама беспокоится о твоих музыкальных пальчиках!
- И о том, чтобы ты не прикрывал ими попу. - Иронично глядя теперь на, казалось, не меньше Кирюши волнующегося Игоря, она связала запястья юноши шелковым платком.

- О Боже, Игорь, какую чушь вы несете! Каждую секунду?! Да на визг Кирочки сюда сбежится весь гарнизон нашей "крепости" и доблестные солдаты пойдут на штурм нашего "замка", чтобы освободить от тайно проникшего в него басурманского супостата несчастную жертву столь страшных истязаний. - Если желаешь, я лично с тобой, Игрунчик, проведу "эксперимент" с этим ремнем и ставлю об заклад свою сапфировую брошь, что если не визгу, то вою будет не меньше, про себя думала Лиза. У нее даже стали слегка раздуваться ноздри от азарта, тут Кирины коленки явственно задрожали и она, опять успокаивающе погладила его руки.
- Ну, не бойся, малыш, тебя я не стану шлепать так часто.

- Впрочем, вы угадали, порка моего мальчика будет по строже.
- Подумаешь, 25 ударов! - Презрительно фыркнула Лизавета.
- 8 раз вместо трех минут? Просто смешно, не о чем даже говорить.
- И вы оба, мальчики еще сильно не дооцениваете наш ремешок. Кирочка сейчас почувствует как как строго он прилипает к попе, чтобы напоминать лентяю и врунишке о прилежании.
- Думаешь, я не знаю, что привлекало твое главное внимание вчера в библиотеке? - Лиза уже так отождествляла все более симпатичного ей и его уменьшенную копию, что в ее голосе послышались нотки ревности к смазливой маленькой гимназисточке.
- Вовсе не латынь и уж тем более не история Франции! - Два шлепка по каждой половинке попы ...
- Это чтобы приготовить кожу ремню. - Пояснила она Игорю.

Отредактировано Лиза (2021-01-20 01:42:53)

- Я не кручу, а как раз руки засовываю! - Оправдался уже готовый всплакнуть Кира, до которого только сейчас стало доходить, что трое часов это на полном серьезе. Ремня! А ему и девять минут отшлепа сладкими не показались. Вдруг задницу неожиданно ожгло сначала один, а потом другой раз. От неожиданности он дернулся, чуть вскрикнул и получил второй шлепок уже на вдохе. Через секунду руки каким-то чудом действительно оказались уже под подушкой, от чего она стала жестче, начав напоминать не облаков, а специальную почти обездвиживающую прокладку между связанными руками и туловищем.
- Жжет, Лизавета Николавна! И и-ии не проходит! - Заныл Кирил, вжимаясь глубже в подушку, как будто это могло погасить вспыхнувший на коже пожар.
- Знаете, я вот думаю, это если маминого ремня, то трое часов было бы еще ничего, а вашего уже много! Он, кажется, еще горячее.
- Да-да, вот именно, я буду крутить уже на первой минуте.
- Ай-йййй! Я жду, но вы уже начали, я заметил, сколько песка тогда было!

- Что-ооо?! Он?! Лизвета Николавна!
- Итак трое часов! Итак таким большим ремнем!
- Не надо! Только вы! Пожалуйста! Хоть четверо часов, но только вы, умоляю!
- К вам я уже привык, вы очень строгая, но я только вам и маме доверяю! - Мальчишка понял, что ныряет с головой в омут просто нескончаемого наказания к тому же еще и неизвестной ему строгости, но гувернантку и ее руку он по крайней мере знал, к тому же совершенно определено убедился, что хотя бы с головой у нее все в порядке.

- Я услышал, но сказать ничего не могу. С одной стороны, конечно, два. С другой, терпеть приходится сразу оба и через пару секунд уже не скажешь, который был раньше.
- Больно! - Жалобно пожаловался Кира и повернулся к шепчущейся парочке. С одной стороны, Игорь не выглядел страшным, с другой, у него точно беда с башкой, думал Кирилл. Если что, заору так, что уши заткнет и ремень выронит.

- Чего не увидим?! Полос?! - Возмущению Киры не было предела.
- Да-да, ни полос ни крови  мы не увидим! - Гордо и с вызовом заявил Кир.
- Потому, что Лизавета Николавна на-ка-зы-ва-ет, понимаете?
- И делает это правильно!
- Лизавета Николавна! Ну вы слышите, что он вообще спрашивает?! - Стремление отдаться в руки гувернантки без каких то ни было игорей даже страх перед предстоящей грандиозной поркой пересилило: да - будет трудно, но ничего, мол, потерпим.

Лиза задержала свою руку в руке Игоря ровно настолько, на сколько позволительно воспитанной девушке, но и не меньше, чтобы он успел почувствовать тепло ее пальцев.
- Я слышала, что у молодых людей есть прекрасный способ не умирать в таких ситуациях, а быстро узнать все прелести деликатного и нежного отношения к себе. Если не догадаетесь сами, то я потом вам намекну.
- Но сейчас не время нам отвлекаться, Игорь.
- И про время я сказала не случайно. Время нельзя остановить. Его не возможно ускорить, но можно измеритью Было бы как раз сейчас уместно перевернуть вам часы.

Спасибо, Игорь. Кажется, я услышала в небесах удар гонга, оповещающего нас о начале чайной церемонии.
Лишь одна еще просьбы. Вы только претендовали на умение оценить на сколько порка Киры будет строже или наоборот милосерднее порки Ники. Поэтому посчитайте мои удары.

- Ну вот и все, господа. Пора в дорогу, тем более что путь у нас сегодня не близкий.
- Кира готов? Готов! Свидетель готов. Ремешок просто уже рвется из рук. Ну и я, как ваш скромный распорядитель церемонии, готова.

Ремешок сегодня был бодр и весел и как только был объявлен его выход не сцену, как он сам с присущим ему юмором назвал попу подростка, то он задорно шлепнулся вниз, распластавшись по попе всей своей плоскостью. Какое это было удовольствие для всех, ну может быть, кроме Киры. Но пренебрежем пока его маленькими неудобствами, тем более ремешок не собирался разлеживаться там сколько-нибудь долго. И вот радостный, беззаботный и задорный он уже скачет по ягодицам этого симпатичного паренька в поисках новых, еще не одаренной его вниманием мест.

По тому, как присутствующие вдруг перестали обращать на него внимание, Кир сообразил, что дело, кажется, запахло любовью. Не понятным было только, как применить это понимание для спасения собственной задницы.
Ему было приятно, что Игорь ему завидует даже в таком незавидном положении, он подумал, что зависть единственный грех, который вредит грешнику и приятен праведнику, которому тот завидует.
Вопрос Игоря про счет прозвучал уже после перевертывания часов, а значит, надо было тянуть время!

- 30 плюс 32 делить на два 31, умножаем на три - 93 получается и плюс 9. 102 ремешка, не бином Ньютона! - Предвосхитил он еще не написанный шедевр классика.
- Я такое в 9 лет решил, как Гаусс.
- Елизавета Николавна, скажите, пусть задаст что нибудь по сложнее.
- Решаю - минус один переворот.

- Нет! Строже не надо! - Да что ж он заладил как попугай: строже да строже, заворчал про себя Кирилл и тут началось.
- Ой-йй! А слабее нельзя? Мамочка! - Он сразу вспомнил мамину руку, к великой своей радости, мамину руку в варианте у нее на коленях, а не на противной скамье. Разница была пока лишь в том, что Лизин ремень был шире и по тому же месту попадал гораздо чаще.
На часы он даже не смотрел, чего зря смотреть, если и так ясно: конец еще очень не скоро, ждать его последнее дело, наоборот, привыкать надо. С мамой ему всегда удавалось хоть на какое-то малое время привыкать к ощущениям.
"Любой ценой думать о чем-то еще" - вжимался в подушку Кира. Рядом с часами ложились выпадающие из рук Игоря карты, Кир стал пытаться думать о том, как обыграет сегодня Игоря в пух и прах. 
Впрочем, повизгивать и вертеть задницей это ему не мешало. Вопишь одно, стараешься думать о другом, терпишь третье - пока известные ощущения не заслонят собой все остальное, можно держаться.

Сначала чувствуешь отдельные шлепки, потом новый накладывается на старый дополнительным жаром и уже потом ремень уже жжет непрерывно как горчичник, только гораздо сильнее! Как раз в тот момент, когда "горчичник" стал жечь не хуже дополнительных шлепков ремнем, вдруг все прекратилось!
Не веря своему счастью, Кира посмотрел на часы:
- Как?! Еще не все?! - Просыпался хорошо, если до половины.
- Сколько? Сейчас! Дайте отдышаться, я скажу! Что?! Просто умножение отложенных на оставшиеся!
- Какой примитив, почему не растет? Ну я ясно же, сейчас, сейчас-сейчас-сейчас.
- Гениально! Это разность квадратов! Просто обычная разность квадратов. В колоде 16+x отложены 16-x произведение 256 минус икс квадрат.
- Не больше 256!!! 328 быть не может, у нас преферансная колода. В то время как если считать по методу Игоря, максимум будет... сейчас-сейчас.. 32+1 на два и на 32...
- 528! А 9 на 60 это 540... - Кира понял, что перестарался с арифметикой и в ужасе вжался в подушку от таких чисел.
- Поэтому сильнее никак нельзя, Лизавета Николавна, даже так уже очень-очень горячо, вот. - Песок сыпался веселой струйкой, надо было продолжать заговаривать зубы.
- А сколько я уже получил? Так, одна перевернутая, это 32 и еще три, 35!
- Всего?! - Сопоставив жар от 35 и, скажем, число 256 Кир подумал: так может это не сказки, про больно сидеть то....

- Лизавета Николавна, вы ангел! - Ликующий крик Кирилла можно было бы назвать горном обожания.
- Только не сильней ведь действительно строго, у-ууу, вот-вот-вот не сильнее, чем сейчас, слабее лучше, аййй. - Дальше  мальчишка опять начал просто повизгивать, пытаясь сосредоточиться и слить порку в одно терпимое ощущение.

"Только двое, только двое, еще минута и потом, наверное, перерыв и после, не важно, перерыв-перерыв-перерыв" - песок сыпался с неумолимой скоростью и чем меньше оставалось времени, тем меньше терпения оставалось.
Кира галопом заскакал на своей подушке и задрыгал ногами, несчастная кровать уже скрипела уже не только всеми своими пружинами, но деревянной основой.

Или Лиза сбавила темп или фиксация ног привела Киру в чувство, но только он смог уловить вопрос и тут же выпалил ответ:
- Да просто ту воду сначала процедить надо было!
- Тот еще "родничок"!!! - На фоне собственных приключений на подушке мучения Верещагина уже не представлялись такими уж страшными.
- Процедить, марганцовки туда и дать в углу отстояться!

Досыпались последние песчинки, Кира вытянулся в струночку и запищал чистым мальчишеским дискантом:
- Потри! В перерыве потри-и-иииии! - Это иии он захныкал уже на гораздо более низкой ноте.